Маневрировали, маневрировали…Опубликовано: 30.09.2018  Проблемы безопасности движения были и остаются очень острыми. ДТП происходят по разным причинам, а случай не делит обстоятельства по принципу, важны они или нет в конкретной обстановке.
Однако на сегодняшний день не менее важной проблемой является правильное и единообразное толкование норм Правил дорожного движения, утвержденных Указом Президента Республики Беларусь от 28.11.2005 № 551 (далее — ПДД), как со стороны водителей, так и со стороны сотрудников Государственной автомобильной инспекции (далее — ГАИ). Барк "Крузенштерн", маневрируя в порту Рейкьявика, задел два корабля В данной статье мы проанализируем п. 63 ПДД, который определяет правила маневрирования, и ч. 1 ст. 18.17 Кодекса Республики Беларусь об административных правонарушениях (далее — КоАП). Как показывает правоприменительная практика, при буквальном толковании вышеуказанного пункта ПДД возникают вопросы по его применению в конкретной дорожной обстановке. Вначале приведем фабулу дела об административном правонарушении, на примере которого и проанализируем данную проблему.
А дело было так Гражданин А. 5 сентября 2010 г. в промежутке времени примерно с 22.00 до 22.15, управляя легковым автомобилем «Опель-Вектра», двигался со скоростью около 60 км/час по автодороге Плебань — Олехновичи от остановочного пункта «Бояры» Молодечненского направления пригородного ж/д сообщения в направлении Плебани. Через 400 метров, в районе Т-образного перекрестка, снизив скорость до минимума, включив световой указатель левого поворота, занимая крайнее левое положение на проезжей части дороги, водитель начал совершать маневр левого поворота. В это время с автомобилем «Опель-Вектра» совершил столкновение двигавшийся сзади в том же направлении мотоцикл «Ява», водителем которого был гражданин Б., не имевший прав управления транспортными средствами, к тому же ехавший с выключенной передней фарой. Он пытался произвести обгон легкового автомобиля слева. Постановлением заместителя начальника ОГАИ одного из РОВД г. Минска от 20.09.2010 гражданин А. был признан виновным в совершении административных правонарушений, предусмотренных ч. 1 ст. 18.17. и ч. 4 ст. 18.17 КоАП, и подвергнут административному взысканию в виде лишения права управления транспортными средствами всех категорий сроком на 36 месяцев. Органом, ведущим административный процесс, было признано, что гражданин А. якобы нарушил п. 63 ПДД. Нарушение выражалось в том, что он не убедился в безопасности выполняемого маневра (левый поворот), в результате чего произошло ДТП. Также он нарушил п. 31.1 ПДД, покинув место ДТП.
Но если разобраться… Рассмотрим обстоятельства правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 18.17 КоАП, связанные с нарушением п. 63 ПДД. Согласно протоколу об административном правонарушении от 06.09.2010 гражданин А. совершил нарушение п. 63 ПДД, которое выразилось в том, что он «05.09.2010 в 22.05, управляя автомобилем «Опель Вектра», на автодороге Плебань — Олехновичи — Дубравы в д. Бояры при повороте налево на садовое товарищество Х. не убедился в безопасности своего маневра, в результате чего совершил столкновение с мотоциклом «Ява», который двигался в попутном направлении и совершал объезд автомобиль «Опель». Тем самым он вынудил водителя мотоцикла прибегнуть к экстренному торможению». Однако, на наш взгляд, суть обвинения, изложенная в вышеуказанном протоколе, не соответствует ни содержанию п. 63 ПДД, ни реальным обстоятельствам происшествия. Пункт 63 ПДД предписывает, что перед разворотом, поворотом налево или направо водитель обязан, не создавая препятствия и опасности для движения других участников дорожного движения, занять соответствующее крайнее положение на проезжей части дороги, предназначенной для движения в данном направлении, кроме случаев, когда поворот при въезде на перекресток и выезде с него совершается в тех местах, где организовано круговое движение, а также в местах, где направление движения по проезжей части дороги (перекрестку) определено дорожными знаками и (или) горизонтальной дорожной разметкой. Анализируя содержание вышеуказанного пункта, можно заметить, что в нем идет речь о занятии соответствующего крайнего положения на проезжей части, сопряженном с несозданием опасности и препятствия для других участников дорожного движения. Под соответствующим крайним правым (левым) положением на проезжей части согласно п. 2.23 ПДД следует понимать положение транспортного средства на проезжей части дороги, предназначенной для движения в данном направлении, не дающее возможности движения даже одноколейных транспортных средств соответственно правее (левее) в попутном направлении. Буквальное толкование п. 63 ПДД не предписывает водителю легкового автомобиля, который подал сигнал поворота налево и приступил к выполнению маневра левого поворота, убеждаться в безопасности выполняемого маневра в отношении мотоцикла, который движется позади в попутном направлении на расстоянии 300 или более метров с выключенной передней фарой в темное время суток. В данной ситуации вышеуказанный пункт предписывал гражданину А . только занятие соответствующего положения на проезжей части. 
Легковой автомобиль гражданина А. двигался отостановочного пункта Бояры в сторону Т-образного перекрестка, где произошло ДТП, располагаясь в полосе движения в данном направлении на расстоянии примерно 0,5–0,6–0,7 метра от правого края дороги на всем пути движения. Именно такое расположение транспортного средства на данной автодороге в темное время суток наиболее оптимально. Этому способствует, как правило, отсутствие на автодороге транспортных средств в попутном и встречном направлениях в данное время суток. Не было транспортных средств в попутном и встречном направлениях и в промежуток времени, с момента, как гражданин А. тронулся от остановочного пункта Бояры до момента, когда произошло ДТП. Необходимо отметить, что при приближении к Т-образному перекрестку и въезде непосредственно в зону перекрестка (осуществления левого поворота), легковой автомобиль «Опель Вектра» расположился еще дальше от правого края дороги, — примерно 0,7–0,8 метра. Это связано с тем, что автодорога продолжала заворачивать вправо, а легковой автомобиль продолжал движение в пределах полосы, но для поворота налево. Автомобиль ехал прямо, не повторяя изгиб (траекторию) дороги, поскольку вправо водитель автомобиля ехать не собирался. Сведения или доказательства, что «Опель Вектра» двигался по обочине в данном направлении, около обочины или каким-либо иным способом или путем в материалах рассматриваемого дела об административном правонарушении отсутствуют. Согласно протоколу осмотра места происшествия ширина автодороги в месте ДТП составляет 5,5 метра. Следовательно, ширина полосы движения в каждом направлении составляет 2,75 метра. Ширина автомобиля «Опель Вектра» составляет около 2 метров. Ширина мотоцикла, на котором ехал гражданин Б, составляет около 0,5 метра (как указывал гражданин А., на мотоцикле имелись дуги безопасности, которые увеличивают ширину транспортного средства). Таким образом, можно утверждать, что легковой автомобиль «Опель Вектра» при движении отостановочного пункта Бояры в сторону Т-образного перекрестка уже занимал крайнее левое положение на проезжей части дороги (расстояние от автомобиля до центральной оси дороги — 0,2–0,3 метра). Водителю «Опель Вектра», при совершении поворота налево, делать какие-либо дополнительные маневры для занятия крайнего левого положения на проезжей части дороги, предназначенной для движения в данном направлении, не требовалось . В то же время мотоцикл, которым управлял гражданин Б., возможности движения соответственно левее автомобиля «Опель Вектра» в попутном направлении, без выезда на встречную полосу, не имел. Однако органом, ведущим административный процесс, доводы гражданина А. относительно всего вышесказанного, не были приняты во внимание и остались без рассмотрения.
Кто же настоящий виновник? Орган, ведущий административный процесс, как на стадии проведения проверочных действий (осмотр места ДТП, опрос лиц, осмотр транспортных средств) до составления протокола об административном правонарушении не опросил ехавших в автомобиле гражданина А. свидетелей относительно момента движения транспортного средства и расположения автмобиля на дороге, не определил момент возникновения опасности для водителя мотоцикла, по механизму следообразования на «Опель Вектра» не определил точку и угол соударения транспортных средств. Хотя все эти процессуальные действия имели ключевое значение для определения виновника ДТП и анализа, какой пункт ПДД был нарушен. Этим самым была грубо нарушена ст. 2.10 Процессуально-исполнительного кодекса Республики Беларусь об административных правонарушениях (далее — ПИКоАП), которая обязывает суд, орган, ведущий административный процесс принять все предусмотренные законом меры по всестороннему, полному и объективному исследованию обстоятельств административного правонарушения, устанавливая как уличающие, так и оправдывающие, как смягчающие, так и отягчающие ответственность обстоятельства, а также другие обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела, защиты прав и законных интересов лиц, участвующих в административном процессе. Исходя из того, что показал гражданин А., из анализа места ДТП, а также механизма следообразования на легковом автомобиле, столкновение произошло примерно на середине встречной полосы движения под углом примерно в 45 градусов (по касательной). То есть автомобиль приступил к выполнению маневра левого поворота, а водитель мотоцикла Б.совершал обгон (а не объезд, как указано в протоколе об административном правонарушении) автомобиля по встречной полосе, чем грубо нарушил п. 93.1 ПДД. Водителю запрещается выполнять обгон, если водитель транспортного средства, движущегося впереди по той же полосе движения, подал сигнал левого поворота. Также водитель мотоцикла грубо нарушил п. 87.2 ПДД, согласно которому при возникновении препятствия или опасности для движения, которые водитель в состоянии обнаружить, он обязан был немедленно принять меры к снижению скорости движения, вплоть до остановки транспортного средства. Именно эти действия водителя мотоцикла состоят в причинной связи с произошедшим событием ДТП. Однако все данные замечания не были отражены в протоколе об административном правонарушении, составленном в отношении гражданина А., и в фабуле обвинения было сформулировано то, что водитель автомобиля нарушил п. 63 ПДД. Далее при рассмотрении дела должностное лицо органа, ведущего административный процесс, в ходе анализа вмененного гражданину А. состава правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 18.17 КоАП, не доказал, что в действиях водителя автомобиля присутствует объективная сторона вменяемого ему правонарушения, не обратил внимания на то, что п. 63 ПДД не предписывал гражданину А. в данной конкретной ситуации убеждаться в безопасности своего маневра (как было уже отмечено выше, водитель автомобиля должен был занять только соответствующее крайнее положение в полосе, что им и было выполнено). Также отсутствовала и субъективная сторона административного правонарушения. В результате того, что должностным лицом органа, ведущего административный процесс, все вышеизложенное не было проверено, доказано и учтено, гражданин А. был подвергнут административному взысканию в виде лишения права управления всеми видами транспортных средств сроком на 3 года. "Личный юрист", № 7/2012
|
